Двадцать второго мая скоропостижно скончался давнишний член Общества Врачей при Казанском Университете, прозектор при кафедре Анатомии Казанского Университета, Николай Петрович Федоров. В лице покойного Университет потерял очень опытного, преданного своему делу научного работника, который в течении 18 лет руководил постоянно занятиями по Анатомии студентов – медиков. И, конечно, многие из рассеянных по всей России врачей, бывших и теперешних студентов, узнавши о смерти Николая Петровича, помянут его добрым словом за ту помощь, которую он всегда с такой охотой оказывал им при изучении Анатомии в Университете. Знакомые же и товарищи покойного лишились в нем необычайно доброго и честного человека, возбуждавшего горячую симпатию в каждом, кто имел случай ближе узнать его. Человек очень простой, мягкий и ровный в обращении с людьми, он в то же время отличался большой скромностью и застенчивостью, почему обыкновенно стушевывался в большом обществе. <p>Только в кругу более близких ему обнаруживались вполне его недюжинные способности и в высшей степени симпатичные взгляды на жизнь.

  Николай Петрович родился в 1858 году в Козмодемьянском уезде Казанской губернии. Происходя из бедной семьи, он учился сначала в Козмодемьянском городском училище, а потом, благодаря своим хорошим способностям, был помещен во 2-ю Казанскую гимназию, где в 1878 году и окончил курс с медалью.

  Судя по рассказам его гимназических товарищей, он пользовался среди них большим расположением. Во время занятий, рассчитывая на его знания и доброту, они постоянно окружали его, заставляя по несколько раз рассказывать или переводить заданный им урок, и он исполнял это с большим терпением. Так как ему очень легко давались иностранные языки, то он еще в гимназии овладел немецким языком, а впоследствии, уже самоучкой изучил языки: английский, французский и итальянский на столько, что мог свободно читать на них по крайней мере медицинские книги.

  По окончании курса в гимназии, Николай Петрович в том же году поступил на Медицинский факультет Казанского Университета, где и окончил курс в 1883 году.

В Университете, так же, как и в гимназии, он пользовался большой симпатией и уважением среди товарищей и с самого начала обратил на себя их внимание своим серьезным отношением к занятиям, как в лабораториях, так впоследствии и в клиниках. Горячо сочувствуя всякому горю или нужде, Н.П. всегда был готов, чем только может помочь товарищу в трудные минуты жизни; но, как человек очень скромный и застенчивый, он редко выступал вперед при обсуждении каких-либо дел на многолюдных студенческих собраниях, хотя всегда живо интересовался общественными вопросами.

  Человеком дела, а не слова был он на школьной скамье – таким же остался и во всей последующей жизни.

  Всецело отдаваясь принятым на себя обязанностям, как в служебных и научных занятиях, так и по отношению к семье и окружающим его людям, - он скромно и молча делал свое дело, никогда не жалуясь на труд, часто непосильный, и ничем не стараясь выказать свои заслуги.

Будучи сам человеком крайне простым, он не любил ничего искусственного, вычурного, ничего, что бросается в глаза или стремится стать на первый план. По обращению с людьми, по образу жизни и привычкам он до конца оставался тем же студентом, каким был в молодые годы.

  Самый образцовый семьянин, отдававший семье почти все свое свободное от занятий время, он редко показывался в обществе, делая исключение, разве только для театра, как большой любитель музыки и драматического искусства. Обычно же часы, свободные от служебных занятий, он проводил дома, среди семьи, за какой либо книжкой или газетой, всегда очень интересуясь общественными вопросами и всем более или менее выдающимся, появляющимся в литературе. Большой любитель природы, он, когда это было возможно, с большим удовольствием проводил с семьей лето на даче или в деревне. Особенная же привязанность у него была к Волге, на которой он родился и постоянно жил. Весной он пользовался каждой свободной минутой, чтобы съездить на Волгу, посмотреть на разлив или на ледоход.

  Как обязанный службой за получаемую им казенную стипендию Н.П., по окончании курса в Университете, был назначен городовым врачом в один из уездных городов Западного края. Но туда он не поехал, получив вскоре же место помощника прозектора при кафедре Анатомии в Университете.

  После назначения прозектора Малиева профессором Томского Университета, Н.П. стал вместо него исправлять должность прозектора и нес эту нелегкую обязанность до самой кончины, т.е. около 14 лет, сначала при профессоре Ермолаеве, а потом при профессоре Фортунатове.

  Кроме прямых своих обязанностей по должности прозектора, ему приходилось также по поручению Медицинского факультета за все это время читать безвозмездно лекции Анатомии слушательницам акушерских курсов при Университете. Еще в конце 80-х годов, сдав экзамен на степень доктора медицины, он, по совету профессора Малиева, предпринял большую работу по Антропологии: занялся антропометрическими исследованиями инородцев Казанской губернии – чуваш и черемис, - с целью определения их антропологического типа. Эти народности, несмотря на то, что они имеют место жительства вблизи университетского города, до сих пор оставались почему-то малоизученными антропологами.

  В летнее вакационное время. Н.П., пользуясь свободой от служебных занятий, разъезжал по деревням Казанской губернии и производил свои исследования. В глухих деревнях ему нередко приходилось встречать на первых порах подозрительное и недоброжелательное к себе отношение; но простое, мягкое отношение к людям, каким он всегда отличался, вскоре побеждало недоверие и давало ему возможность беспрепятственно производить свои измерения.

  Благодаря этим поездкам у него был собран довольно обширный научный материал. Обработкой этого материала, требовавшей, в виду сложных вычислений, массы труда и времени, а также изучением антропологической и этнографической литературы, к сожалению, ему приходилось заниматься урывками, преимущественно в вакационное время. В учебное же время обязательные утренние и вечерние занятия в Анатомическом институте со студентами, приготовление препаратов, лекции акушеркам и прочие очень нелегкие обязанности по должности прозектора отнимали у него очень много времени, тем более, что иногда ему приходилось на долгое время оставаться без помощника. Кроме того, за последние годы обстоятельства заставили его, имевшего на руках большую семью, ввиду недостаточности получаемого им содержания, взять на себя преподавание     Анатомии в Зубоврачебной школе, а также производить антропометрические измерения преступников в Казанском Тюремном Комитете.

Нет ничего удивительного, что предпринятая им работа, которую он готовил для своей диссертации, затянулась на несколько лет. Как можно было видеть из предварительного сообщения об этой работе, которое он сделал на бывшем в Казани съезде врачей в память Пирогова, уже тогда она была почти закончена. Но нерешительность Н.П. и излишняя, может быть, скромность, семейные заботы, а главное – сильно пошатнувшееся за последние годы здоровье и вследствие этого еще большее утомление от усиленных занятий, мешали ему вполне закончить эту работу. Так она и осталась не опубликованной до его внезапной кончины.

Отличаясь в молодости очень крепким здоровьем, Н.П. за последние годы сильно расстроил его, вероятно, вследствие той антигигиенической обстановки, при которой ему приходилось работать, оставаясь, целые дни в старом холодном, пропитанном насквозь трупным запахом помещений анатомического театра. Он стал часто прихварывать, чувствуя общее недомогание, слабость, сопровождавшееся кишечными расстройствами. Временами у него появлялись сердцебиения и перебои в сердце. За последний же год он сильно похудел, осунулся и стал заметно стареть не по летам.

  За несколько дней перед смертью расстройство со стороны деятельности сердца приняли, судя по некоторым данным, более серьезный характер, но он, не желая беспокоить домашних, по-видимому, скрывал это от них. Надо думать, что и сам он не придавал этим угрожающим явлениям того рокового значения, какое они имели; Иначе он, так горячо любивший семью и преданный заботам о ней, принял бы какие-нибудь меры на случай своей внезапной смерти, чтобы чем-либо обеспечить жену и шесть человек детей, оставшихся после него с самыми ограниченными средствами к существованию.

  Смерть Н.П. произошла при явлениях паралича сердца совсем внезапно и неожиданно как для него самого, так и для окружающих. Он сидел за столом, спокойно разговаривая, как вдруг побледнел и без чувств свалился со стула на пол. Через несколько мгновений сердце перестало биться и после нескольких отрывистых дыханий Н.П. не стало.

  Похороны его происходили 24 мая. После отпевания в Университетской церкви над гробом покойного сказали очень прочувствованное слово товарищ его по гимназии и Университету профессор Казем-Бек, а также профессор Разумовский.

  Студенты медики, бывшие ученики Н.П., желая выразить свое сочувствие и уважение к покойному, несли гроб с телом его до самого кладбища.

  Товарищи покойного вместо венка на гроб, решили собрать в память Н.П. известную сумму денег для пожертвования в общество вспомоществования недостаточным студентам.

  Так сошел с жизненной арены человек, обладавший самыми высокими душевными качествами, не игравший вследствие своей скромности, выдающейся роли в обществе, но о котором можно сказать, что если бы таких людей было побольше, то куда бы лучше жилось очень многим на белом свете.

                     Дмитрий Александрович Тимофеев

                     (в дальнейшем профессор, зав.

                      Кафедрой гистологии Казанского 

                      Университета)

Казанский медицинский журнал, том 2, июль-август 1902 года